История деревни, которой нет - продолжение

Нет на современной карте нашего района деревни Новосергиево, но есть хутор Новосергиево (в 6 км от д.Балчиклы, авт.), в котором живет Николай Иванович Соловцов. По крупицам, в течение  многих лет, он пишет историю своей малой родины по рассказам своих односельчан, с которыми встречался на протяжении своей жизни,  по своим детским и юношеским воспоминаниям.

«Своего ремесла кустарного по-крупному не было. Кто мог - делал для себя. Мужики летом работали на стороне. Бабы на огородах, в поле, с детьми. Сажали лен, обрабатывали, зимой из ниток ткали полотно, дерюги. Валять валенки, шить шубы приходили со стороны. До колхозов были мужики, что занимались своим хозяйством. Кто-то пас, кто-то был  пчеловодом, Миронов - портной, Карсонов - столяр по рамам, Лагутин – лесник. Выше всех, ближе к купцам – Косенков. Имел маслобойню – гнал мятное масло. Деревенские выращивали мяту.  Сдавали ему. Он платил за нее. Масло отправлял, как говорил, в Москву. Занимался скотоводством. Имел работника  - пленного австрийца. Савосины занимались помолом на своих ветряных мельницах. Лен от весны до весны требовал приложения рук. Сей,  поли, жни или дергай, мни,  суши,  чеши, пряди, тки холсты, стирай их, суши, стеля на буграх. Вновь весна – все по новой. Мята донимала поливкой, прополкой, а это самое время мошкары, комаров-кровопийцев, слепней. Мужики в городе. Семьи до 14 человек, с грудными детьми и стариками. Обедать, ужинать садились в два приседа, да во многих домах жили по 2 семьи.  Спасали печка, да полати с полом, лавки вдоль стен.

Удивляюсь дисциплине, укладу жизни тех семейств. Никто не мог ослушаться, осквернить старших. А когда настало время, что комнат в квартире, доме больше, чем членов семейства, нет льна, мяты, а денег больше, чем комаров – в этих семьях пустота…»

Война в 1941 – 1945 годы забрала сыновей, мужей, братьев, а женщины, старики и подростки в эти же годы прошли свою войну в тылу, которая была не менее страшной и на которой тоже погибали, только не от пуль…

«Деревенька моя деревянная. Последние мы, кто помнит тебя военную 1941-1945, с крышами соломенными, в основном. В которых водились воробьи…

Мария Ивановна Савкина была послана в Шонгуты на рытье окопов (строительство Казанского обвода, авт.) в 1941-1942 г. Вернули из-за большого срока беременности…  В основном, посылали девушек, но матери, жалея дочерей, оставляли их следить за хозяйством и работать в колхозе – сами шли на окопы.

Девушки, что посмелей – Мария  Савосина и Марина  Савосина решили сходить домой из Шонгут. «Самоволка» обошлась печально. Попали в ИТК – исправительно-трудовую колонию… Когда во время войны приходила разнарядка на вербовку жителей на разные хозяйственные работы – окопы, повал леса, дороги, теплицы в Сибири, родители отправляли детей к родным в другие деревни, прятали в банях на время мобилизации. Мобилизации были постоянно… Того требовала военная обстановка. Низкий им поклон за их труд…»

В 1942 году «рытье окопов прекратили. Напугали наши бабы немцев… В Шонгуты приехал высокий военачальник – возможно это связано с приездом Климента Ворошилова, который навел порядок с подготовкой новобранцев для войны в учебном пункте Суслонгер. Их там просто уничтожали голодом, физической работой и морально. После приезда Ворошилова все нормализовалось в пользу солдат и Отечества. В Шонгутах приехавший военачальник поблагодарил работавших на окопах и противотанковых рвах, сказав, что обвод не понадобится…»

После военных потрясений страна постепенно возвращалась к мирной жизни. 

«Деревня от лампадок…  от лучинок дожила до лампочки Ильича. От жилья с соломенными крышами  -  до светлиц в 2-х этажных домах.  От транспорта на деревянном ходу до автомашин и тракторов, комбайнов, телевизоров, про которые старики говорили: «Худо вам будет от них». От неумения писать, считать – до инженеров, конструкторов, руководителей госпредприятий».

Но цивилизация имела и другую сторону – в поисках легкой жизни и лучшей доли люди перебирались в города, в более крупные поселения.

 «… в деревне из, примерно, 200 домов остался дом моего предка Соловцова Герасима Евдокимовича 1793 года рождения, который был переведен сюда в возрасте 25 лет. Через 200 лет чуть не случилась трагедия для  Новосергиево - … убрали с карты, как деревню. Уговорил военных топографов (отдаем им мы все честь) оставить, как Хутор Новосергиево (один дом)».

В 2010 году пожар уничтожил и этот один дом. «Сожгли деревню-хутор, сожгли и мою душу. От деревни осталась баня по-черному, избенка в саду. Кроме золы, пепла, треснутых от жары камней фундамента, свалившейся печи фотоаппаратом поймать было нечего. От такого удара трудно оправится – «Горе горюй, а дело делай».  Хотя и говорят: «Один в поле не воин». Себя утешил – «и один воин, если по-русски скроен».

Благодарю Бога за детей. Поддержали. Началось, как и у предка Герасима Евдокимовича -  все с нуля. Поставили новый дом, памятник, погибшим в войнах 1914-1922г.г. и 1937-1945г.г., часовню, кресты на могилах в Заказнике. Помогла агитация, которая заинтересовала и  других  построится в соседях к моим жизненным нарисовкам. Вписалась и местность.  Приезжают с Дальнего Востока, Белоруссии, Ленинграда, Урала, Крыма, Кузбасса, Москвы, Татарстана с фамилиями сподвижников Соловцова Герасима Евдокимовича".

«Вот моя деревня, вот мой дом родной…» - этим стихотворением из нашего детства начинает свои воспоминания Николай Иванович. И каждый из нас, наши дети могут продолжить эту строчку, не задумываясь. Потому что где-то глубоко и на всю жизнь сидит в нас любовь к месту, в котором мы родились и выросли.