Богородское: уроки истории

К предстоящим выборам в Верховный Совет СССР в августе 1937 года на заседании Политбюро был даже представлен проект бюллетеня для голосования, в котором было предусмотрено участие в выборах трех кандидатов в депутаты.  Подлинный образец такого бюллетеня представлен в книге известного историка Юрия Жукова (доктор исторических наук, главный научный сотрудник российской истории РАН. – Ред). Попытки со стороны руководства партии провести альтернативные выборы встретили ожесточенное сопротивление большей части партийных руководителей.  Поэтому уже в октябре 1937 года на заседании Политбюро партии решение о проведении альтернативных выборов было пересмотрено. В то же время на состоявшемся Пленуме ЦК партии подавляющее большинство  участников поддержали начавшиеся репрессии.  При этом Иосиф Сталин потерпел, в данном случае, очередное поражение от своих соратников по партии – и оно было не первым и далеко не последним…

В сентябре нарком внутренних дел Николай Ежов сообщил, что арестовано 146 225 человек. Из них 69 172 – бывшие кулаки, 41 603 – уголовники, 35 454 – контрреволюционеры. Он также сообщил, что 31 530 человек уже приговорено к расстрелу, а 13 669 – к лишению свободы. Но это было еще только начало репрессий. Кроме арестов лиц, принадлежащих к определенным классам, социальным и политическим группам, многих арестовывали по доносам по тем или иным причинам: зачастую из-за корыстных побуждений, злобы, карьерных устремлений. Так, сотрудник НКВД и личный охранник Сталина  Алексей Рыбин вспоминал: «Осмысливая в разведывательном отделе следственные дела на репрессированных в тридцатые годы, мы пришли к печальному выводу, что в создании этих злосчастных дел участвовали миллионы людей».

 Психоз буквально охватил всех. Почти каждый усердствовал в поисках врагов народа. Доносами о вражеских происках или пособниках различных разведок люди сами топили друг друга. Как рассказывала моя бабушка, один из местных жителей занимался кражей овец у населения. Так вот, те, у кого он украл овец, не нашли ничего лучшего, как в 1937 году написать на него коллективный донос. Как следует из приговора, он был осужден к максимальному сроку лишения свободы за пораженческую профашистскую агитацию. Я хорошо знал детей этого человека – его дочь до сих пор проживает в одной из областей России. Фамилия его мною указана в списке репрессированных лиц из Камского Устья, но из этических соображений не считаю возможным это обнародовать…

Невозможно забыть, сколько доносов было написано со стороны руководителей РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей — литературное объединение в СССР послереволюционных времен. - Ред.) на талантливого поэта Павла Васильева, которого, в конце концов, расстреляли. Это о нем писал поэт Ярослав Смеляков, высоко ценивший талант своего друга Павла, что видно из его стихотворения «Три витязя»: «А первым был поэт Васильев Пашка, златоволосый хищник ножевой, не маргариткой вышита рубашка, а крестиком – почти за упокой…»

Мы также не забыли и трагедию известного поэта Осипа Мандельштама. После публикации его стихотворения «Мы живем под собою не чуя страны», в котором поэт в оскорбительной форме указывал на физические недостатки Сталина («Его толстые пальцы, как черви, жирны, и слова, как пудовые гири, верны, тараканьи смеются усища, и сияют его голенища…» - Ред.), так вот, это, вопреки всем ожиданиям, не привело Мандельштама к немедленной гибели – поэт был выслан в Воронеж. Но, что началось после его высылки: соратники по литературному цеху, как говорится, «братья по крови» буквально засыпали все инстанции требованиями расправиться с поэтом. Как и тысячелетия назад со времен Христа слышались вопли: «Распни его!». Поэт был отправлен этапом в Магадан. 27 декабря 1938 года, не дожив совсем немного до своего 48-летия, Осип Мандельштам скончался на корабле во время этапирования. А доносы писали, в том числе, и сексоты (сокращение от «секретный сотрудник» - осведомитель, доносчик. – Ред.) из литературной братии, делая на этом карьеру и получая выгоды материального характера. А сегодня их зачастую небритые и нестриженые потомки часами вещают в средствах массовой информации определенного толка, на телевидении и радио, на все лады проклиная руководство страны того времени и обвиняя его во всех смертных грехах. Более того, причисляют бывших доносителей к жертвам политических репрессий…

Мне довелось почитать протокол заседания Камско-Устьинского райисполкома предвоенных лет: впечатление осталось гнетущее. Один из членов исполкома, критикуя заведующего отделом за недостатки и упущения в работе, квалифицирует их страшным словом «саботаж». А ведь это уже состав уголовного преступления. При этом он прекрасно понимал, какая судьба ожидала несчастного – за саботаж быстро присуждали к лишению свободы, а то и еще страшнее. Я специально поинтересовался, как же в дальнейшем сложилась судьба этого «саботажника» поневоле: к счастью,  ему удалось избежать репрессий, которые в предвоенные годы, очевидно, пошли на спад. Удалось выяснить, что в середине пятидесятых годов этот человек работал руководителем одного из предприятий райцентра и проживал с семьей недалеко от нашего дома. Намеренно не называю фамилии участников этих событий, так как живы их потомки…

Невозможно не содрогнуться от цифры 40 000 000 – именно столько доносов в органы НКВД по официальным данным было написано на соседей, коллег по работе, учебе, на просто знакомых и незнакомых, друзей и недругов. Если сравнить число доносов и количество населения страны того времени, получается страшная статистика. До настоящего времени не затихают споры о численности граждан СССР, подвергнутых политическим репрессиям.  За долгие годы нагромождено много лжи и небылиц. Так, Александр Солженицын (русский писатель, драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе. – Ред.) первым придумал количество жертв политических репрессий в десятки миллионов, а затем и удвоил их число.  Тут же нашлись последователи писателя с еще более буйной фантазией. Так, некий Юрий Карякин довел число репрессированных до 100 миллионов. Интересно, что чем моложе такие «горе-исследователи», тем более страшные цифры они называют. Одним из таких «исследователей» в наше время является и политик Владимир Рыжков - не путать с Николаем Ивановичем Рыжковым (советский политик и государственный деятель. - Ред.). Так вот, Владимир Александрович, наоборот, в разы уменьшил количество репрессированных граждан, указанное Александром Солженицыным. В общем, кто во что горазд – «и пошла писать и лгать губерния…»

 А между тем, всем давно и хорошо известны официальные данные, подтвержденные документально. Еще в феврале 1954 года по прямому указанию Никиты Хрущева (очевидно, готовился «разоблачать» Сталина) были представлены все данные в докладной записке, подписанной генеральным прокурором СССР Романом Руденко, министром внутренних дел СССР Сергеем Кругловым и министром юстиции СССР Константином Горшениным. В этом документе, опубликованном в 1989 году, указано, что «с 1921 года по 1954 год за контрреволюционные преступления было осуждено 3 777 380 человек, в том числе: к высшей мере наказания — 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, в ссылку и высылку — 765 180 человек. Правдивость этих данных подтвердил и директор ФСБ РФ  генерал Александр Бортников в беседе с главным редактором «Российской газеты» Владиславом Фрониным («Российская газета» № 7454 (288) за 20.12.2017 г.).

Конечно, надо отметить, что самое большое количество репрессированных приходится на 1937 год. После 1937 года ряды партии заметно поредели, что не могло не вызвать озабоченность у руководства страны. 17 ноября 1938 года было принято Постановление Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», подписанное председателем Совнаркома Вячеславом Молотовым и Генеральным секретарем ЦК партии Иосифом Сталиным. Согласно этого Постановления распускались «тройки», признавались недопустимыми «массовые и необоснованные аресты», осуждались методы ведения следствия. Разбор и оценку, так называемой, «ежовщины» в то время дать так и не смогли, что, несомненно, имело в дальнейшем самые негативные последствия. На страну надвигалась война, все силы были направлены на подготовку к отражению нападения Японии и Германии. Но даже в те суровые годы люди находили защиту от произвола.

Приведу один пример. В 1937 году у моего прадеда возник судебный спор имущественного характера со своим сыном. Проиграв тяжбу во всех инстанциях, прадед обратился с жалобой к председателю Верховного Совета СССР Михаилу Калинину. А в те годы, как рассказывали моя бабушка и родители, жалобы на имя Калинина и Сталина жители направляли довольно часто.  В установленный срок прадед получил ответ из Москвы, а гражданское дело вскоре было пересмотрено в пользу прадеда. При этом следует отметить, что прадед не был раскулачен, хотя до 1937 года он имел двухэтажный дом, первый этаж которого сдавался в аренду под лавку до 1930 года. Дом находился в самом лучшем месте поселка, чуть ниже здания нынешней районной прокуратуры, так что он был не самым бедным человеком…

Продолжение следует