Богородское: исторические очерки (продолжение) Часть 7

«Иван Ефремович Смирнов, чудом избежав казни в 1905 и в 1918 годах, в 1927 году  пережил еще два покушения. В те годы он с семьей проживал на Армянке – ближайшей к Волге улице (ныне это улица Кооперативная). Этот дом сохранился и до настоящего времени, хотя и находится в крайне ветхом состоянии. В первый раз ему в дровяную поленницу подложили полено, начиненное порохом. Когда жена затопила печь, произошел взрыв. К счастью, никто из семьи не пострадал. Тем не менее, один из сыновей стал заикаться. Через некоторое время случилось второе покушение. На этот раз мощное взрывное устройство было заложено в бане.  После того, как ее затопили, через определенное время прогремел взрыв. Баня взлетела на воздух, но вновь никто не пострадал. Бабушка рассказывала, что в соседних домах повылетали стекла из окон. Но даже эти покушения не сломили Ивана Смирнова. Вот что писала районная газета «Красное Знамя» от 27 сентября 1940 года: «Многие призывники отказываются от льгот. Вот призывник раб. поселка К-Устье товарищ Смирнов В. заявил: желаю выполнять священный долг гражданина Советского Союза и отказываюсь от льготы. Тут же пришел отец товарища Смирнова, который сказал: хотя моему сыну Василию полагается льгота, но я прошу призывную комиссию принять моего сына в ряды Советской Армии, пусть идет и защищает наши границы, наш мирный труд. Товарищ Смирнов благодарит призывную комиссию, которая удовлетворяет его просьбу. Призывник Смирнов зачислен в погранохрану органов НКВД». (Текст и пунктуация сохранены.)

Действительно, Василий служил в пограничных войсках НКВД и погиб 31 января 1941 года в Карелии. Прошло много лет. И вот в 2015 году Совет ветеранов УФСБ России по Республике Татарстан издает книгу «Наши павшие – как часовые». На первой странице этой замечательной книги написано: «Памяти пограничников, сотрудников органов контрразведки, бойцов разведывательно-диверсионных групп и подразделений правительственной связи, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны посвящается». В мае 2017 года автор этой книги подполковник Ровель Альтафович Кашапов вручил мне эту книгу. На странице 36 есть запись: «Смирнов Василий Иванович 1920 г.р., родился в с. Камское Устье, красноармеец, станковый пулеметчик 80-го погранотряда. Погиб 31 декабря 1941 года в районе Мегоострова Повенецкого залива Онежского озера Медвежьегорского района. Похоронен в селе Толвуя. Номер захоронения в ВМЦ-19-59. Дата создания современного места захоронения – 1952 год». Второй сын – Александр также погиб в 1942 году под Харьковом. Умер Иван Ефремович 10 июня 1956 года. Его прямые потомки и сегодня любовно ухаживают за его могилой.

До революции у многих местных жителей была определенная производственная специализация, когда целыми семьями занимались определенным ремеслом. Так семья Захаровых занималась обжигом кирпича – их дом находился на верхней стороне улицы Армянка, посередине. При Советской власти этот пятистенный дом использовался как административное здание поселкового Совета, а позднее, как жилой дом. В старину Захаровы почти потеряли свою фамилию: в народе их называли Кирпичниковыми из-за  профессии.  Потомки этого рода жили по берегу Волги, а в 1956 году они переместились на так называемый Алтай. В связи с образованием Куйбышевского водохранилища все дома, которые находились близко к берегу и могли быть затопленными, в 1955-1956 годах переселялись. Для этого выделялись немалые по тем временам деньги, порядка 2 – 2, 5 тысячи рублей.  Из таких переселенцев образовался целый микрорайон, получивший в народе название «Алтай». В это время как раз шло активное освоение целинных и залежных земель в Казахстане, Алтае, Оренбургской области.

Семейство Зиновьевых было известно как хорошие жестянщики. Еще в позапрошлом веке глава семьи Иван Николаевич обеспечивал селян самодельными ведрами, тазами, рукомойниками, корытами. Металлическая кровля на домах в селе – дело его рук либо сыновей Зиновьевых. Вспоминаю, как еще в конце пятидесятых годов Иван Николаевич со своим внуком крыл листовым  железом крышу здания нынешнего Дома культуры. А ему в то время шел уже восьмой десяток. Между прочим, его жена была из рода Бушуевых – известных торговцев мясом. Их дом находился на месте нынешней гостиницы «Курай». А вот его и моей бабушки родители занимались, в основном, торговлей. В их двухэтажном доме на первом этаже находилась лавка, а жили на втором. Моя прабабушка была из села Ишеево Апастовского района из рода Усачевых. Ее братья Василий и Ефграф Усачевы в середине позапрошлого века в Спасск, где стали предпринимателями. Имели мастерские, баржи. В одном из трех томов своей замечательной книги «Апастовская энциклопедия» ее автор Азат Сункишев в числе известных выходцев села Ишеево Апастовского района указывает и Усачева Сергея Васильевича – сына Василия Усачева. В конце 19-го, в начале 20-го веков он вел крупную торговлю. Его дочь работала учительницей, и моя мать еще в начале семидесятых годов ездила к ней в гости в Болгар.   

В селе было несколько хлебопекарен, но в основном хлеб пекли для продажи на пассажирские суда, речникам. Местные жители, как правило, пекли для себя сами. Особым мастерством по выпечке хлебов, калачей, кренделей отличалась семья Парамонычевых. Глава этого семейства был в тридцатых годах репрессирован и приговорен к 5 годам лагерей.  Я еще помню потомка этой семьи Степана Ивановича и его жену. Ранее он работал бакенщиком. На рыбалку они всегда ездили вдвоем: жена в лодке неизменно гребла веслами, а муж рулил кормовым веслом…

Семейство Смирновых (моя мать из этого рода) из поколения в поколение занималось рыболовством. Они сами изготавливали снасти для рыбалки. Осенью ездили даже в Спасский уезд, чтобы купить у местных рыбаков вьюнов (рыба семейства вьюновые. – Ред.), которых всю зиму хранили живыми в бочках с водой. Вьюны использовались в качестве наживки для жерлиц (рыболовная снасть для ловли щук и других хищных рыб. – Ред.).  А вот складывать русские печи нанимали жителей села Капердино – среди местных таких специалистов не было.

Муку для хлебопечения мололи на ветряных мельницах. Первые мельницы стояли на месте здания нынешнего РайПО. Отсюда и название: «Мельничная гора». Еще раньше неподалеку было первое сельское кладбище. Позднее мельницы были построены недалеко от бывших  маслозавода и пекарни. Эти мельницы простояли до конца войны, а затем были разобраны.

Жители прибрежной части села воду брали с Волги, – вода в реке была достаточно чистая: за счет быстрого течения происходило самоочищение воды. Например, наш замечательный земляк Геннадий Иванович Бабаев (он поистине стал нашим, хотя и родился в другом районе) в своей книге «Вода и боль нагорного края» отмечает, что с возведением плотин самоочищаемость Волги снизилась более чем в десять раз. Судите сами: от Рыбинска до Волгограда река движется 450, а то и все 500 суток. Помню, что в детстве и летом, и зимой воду пили прямо из реки.

Центральная часть села пользовалась водой из Красильникова колодца, который расположен в Красном долу, ниже старого здания типографии. Этот колодец заметен и сегодня, но он полностью уничтожен неочищенными сточными водами и отходами бывшего маслозавода.

В верхней части села жители пользовались другими колодцами. Издревле известен Святой колодец, который находится в конце улицы М. Горького. Вплоть до середины семидесятых годов воду из этого колодца привозили и для центральной районной больницы. Во время полевых работ местные крестьяне набирали воду в «го….»   колодце. Как родник он существует и сейчас и находится рядом с березовой рощей в небольшом овражке. Летом машины с канистрами стояли едва ли не в очередь за этой водой.  Очевидно, об этом роднике вспоминает и известный писатель  - уроженец села Красновидово - Алексей Салмин в своем романе «Буря на Волге». Именно там и ограбили Теньковского купца Пронина, так как возле дороги из Богородского до Теньков в овражках других родников не имелось…

Кроме рыболовства, садоводства и животноводства в селе была широко развита торговля. Имелось около двадцати лавок.  В основном они были расположены ближе к Волге, к пристаням. До настоящего времени сохранилась только одна. Если сегодня на улице Калинина посмотреть на гаражи, принадлежащие администрации района, построенные из красного кирпича, то правая часть гаражей как раз и является лавкой. Когда-то она принадлежала местному купцу Василию  Клюеву. Нижняя левая часть гаражей является пристроем, возведенным позднее. Жилой дом Клюева был деревянным, находился он ниже лавки и стоял вдоль улицы Калинина. До середины пятидесятых годов в этом большом доме находился райком партии. А само здание райкома партии, в котором ныне располагается администрация района, было построено на месте кирпичной лавки, принадлежащей семье Ежовых. Рядом находился и дом Ежовых, в котором в пятидесятые годы проживала семья первого секретаря райкома партии Ивана Александровича Чикина. Позднее там проживала уже другая семья. В настоящее время дом снесен».

Продолжение следует...