Богородское: исторические очерки (продолжение). Часть 38

Жизнь села, района, республики была неотделима от истории огромной страны.  Великая Отечественная война 1941–1945 годов изменила судьбу нашего народа на многие годы… 

В 2009 году, будучи в своем селе во время отпуска, я видел на месте, где родился Владимир  Янченко, мемориальную доску в его память. Совсем недавно, разговаривая с двоюродной сестрой по телефону, поинтересовался, сохранилась ли мемориальная доска, не сняли ли ее новоявленные бандеровские власти. Однако, она оказалась на месте и до настоящего времени. Неслучайно, знаменитый советский писатель Аркадий Гайдар, попавший в окружение в июле 1941 года под Киевом, понимая, что отступая, с войсками он из окружения не выберется, решил продвигаться на север Черниговской области, резонно полагая, что там будет центр партизанского движения. Известно, что многие годы КГБ, журналисты, органы советской власти пытались разгадать тайну гибели А. Гайдара, найти место захоронения. Однако, все попытки оказались неудачными. Были предположения, что погиб он в районе Боярки. Да, именно там в 1919 году Павка Корчагин пилил дрова для замерзающего Киева. Мне неоднократно приходилось ездить к своему двоюродному брату в г. Васильков. Так вот, проезжая станцию Боярка, вспоминал, что где-то в этих местах погиб А. Гайдар. Однако, все оказалось еще страшнее. Совсем недавно было установлено, что Аркадий Петрович действительно в июле 1941 года оказавшись в окружении пробирался на север Черниговской области. Но случилось несчастье, в одном из сел в начале своего пути его опознал местный полицай, а затем застрелил. Слишком хорошо был известен в СССР этот замечательный человек. Местные жители об этом знали, но упорно молчали, пока был жив убийца. Очевидно, что боялись. До слез обидно, что человек, который в гражданскую войну в пятнадцатилетнем возрасте командовал полком, погиб от рук какого-то фашистского прихвостня. Вспомним фильм «Конец хозяина тайги», в котором артист Станислав Ростоцкий блестяще сыграл роль А. Гайдара. И напоследок не могу не опровергнуть несправедливость в отношении Аркадия Петровича. В начале девяностых годов в бытность Егора Гайдара главой правительства России, политики и журналисты определенного толка его называли внуком знаменитого писателя. Так вот, господа, это совсем не так. Действительно, в середине тридцатых годов, когда Аркадий Голиков (А. Гайдар) женился на Р.Л. Соломянской, у нее уже был на руках трехлетний сын Тимур, в будущем отец Егора Гайдара. Брак был недолгим, Рахиль Лазаревна бросила А. Гайдара и сбежала к секретарю Шепетовского (Житомирская область Украины) Укома РКП(б) И. М. Разину, репрессированному в 1938 году. Ее третьим мужем был журналист С.В. Гляйзер. Но самое интересное в том, что когда Тимур получал паспорт, то он взял себе даже фамилию не Голиков, а его литературный псевдоним – Гайдар. Как говорится, далеко смотрел малый. Так что между Аркадием Гайдаром и Егором Гайдаром ничего кровного нет (материал взят из статьи «Самозванцы» - «Пятая Газета» - был опубликован в газете «Советская Россия» №14 от 9 февраля 2019 года)…

Ну, а теперь несколько слов о моем родном селе, о его жителях, его истории, а затем вновь вернемся в Камское Устье. Село, в котором я родился, возникло совсем недавно, и всегда называлось хутором. В моем свидетельстве о рождении так и записано - «хутор Маховики». Предки моих земляков были беглыми крепостными, предположительно из-под Лебедино. Они убегали из своих помещиков и селились на болотах возле речки «Бречь». Их ловили, жестоко наказывали, но они снова убегали и селились в наших краях. Им удалось даже построить гуту на которой они варили стекло и выдували стеклянную посуду (гута (от немецкого Hutte) - это помещение, где находилась печь. – Ред.) Хорошо помню, как в детстве возле речки мы находили осколки стекла. И только после отмены крепостного права в 1861 году они поселились на месте нынешнего села. В селе преобладают две основные фамилии. Половина села носит фамилию «Маховик», а вторая - меньшая половина - «Бабак». Пять семей носили фамилию «Янченко», две - «Кузьминские», и по одной - «Василенко», «Иваненко», «Самохваловы», «Шульга», «Кукуюк». Для этих людей главным смыслом жизни всегда было страстное стремление к свободе, независимости. Достаточно сказать, что в нашем селе никогда никого не раскулачивали и не репрессировали. Приведу еще один факт. Хорошо помню двух братьев по фамилии «Бабак» - Семена и Василия. Так вот, младшего Василия в 1942 году немцы угнали на работу в Германию. Он попал в качестве раба к немецкому крестьянину (бауэру). Ухаживал за скотиной, обрабатывал землю, занимался по хозяйству. В это трудно поверить, но он четыре раза, вы только представьте, четыре раза убегал от своего хозяина. Два раза его ловили немцы и жестоко наказывали, но через несколько месяцев он снова убегал. Последний третий раз его поймали поляки и опять передали немцам, а затем хозяину. Последнему было жаль терять бесплатную рабочую силу, поэтому его не отправляли в концлагерь и не расстреливали. И только на четвертый раз судьба ему улыбнулась, - он добрался до частей наступающей Красной Армии. Каждый раз, убегая от хозяина, он понимал, что ему грозит смерть, но стремление к свободе брало верх. В нашем селе никогда не было церкви, школы, почты, сельского Совета, медпункта. Были только клуб, магазин и колхоз. Люди жили своим замкнутым миром. Поэтому и в войну те, кого не призвали на фронт, ушли в партизаны. К чести моих земляков надо сказать, что несмотря на все увещевания немцев, за три года оккупации на службу к немцам пошли из всего села только два человека, а один дезертировал с фронта. Один из них Кукуюк служил рядовым полицаем, после войны отбывал большой срок лишения свободы. А вот со вторым предателем история более занимательная. Несмотря на отсутствие в селе даже начальной школы, Федор Маховик не только закончил в райцентре среднюю школу, но и овладел немецким языком. Как только немцы захватили наш район, он сразу же добровольно пошел служить фашистам, работал в жандармерии переводчиком. Что касается его отца - Маховика Ивана - по прозвищу «Бургун», то он поздней осенью 1941 года, когда наши войска, истекая кровью, защищали Москву, дезертировал из Красной Армии в районе города Калинин и по немецким тылам пришел пешком домой.

В 1944 году Федор с немцами отступал на Запад, а затем оказался в Германии. В селе все хорошо знали, что родители получали от него письма до середины семидесятых годов. По каким-то непонятным причинам и отец не понес наказания за дезертирство. Я хорошо знал эту семью, у них был только один сын. Они жили через дом от нас, вели замкнутый образ жизни, ни с кем не общались, в доме у них никто никогда не был. Этих людей в селе не любили и презирали. После возвращения родителей на родину, отец начал работать в колхозе завскладом. Хотя первый секретарь райкома партии Коротков предложил ему пост начальника милиции. Отец категорически отказался, так как прекрасно понимал, что с его начальным образованием ему там делать нечего. Хотя он и закончил в 1942 году школу младших командиров, но этого слишком мало. Кстати, Коротков во время войны командовал Корюковским партизанским отрядом. Создан он был уже в октябре 1941 года в двух километрах от нашего села. В 1999 году я был на этом месте, там возведена памятная стела. А всеми партизанскими отрядами на Черниговщине командовали первый и второй секретари обкома партии Федоров и Попудренко. Последний погиб совсем недалеко от нашего села. Кто хочет более подробно узнать, может обратиться к книге Алексея Федорова «Подпольный обком действует».

В памяти остались все события, которые происходили в селе, начиная с пятилетнего возраста. Районный центр Корюковка отстраивали заново. Практически все жители села собирали осенью дубовые желуди. Их сдавали в лесничество и за это получали сенокосы, фураж, ячмень, овес. Когда я пошел в школу, то после уроков нас посылали в лес собирать желуди. И это, начиная с первого класса. Взрослые постоянно вели разговоры о лесопосадках. В стране очень активно воплощалась в жизнь сталинская программа 1948 года по созданию искусственных водоемов и посадке лесов. Вспоминаю, что у нас в доме всегда было много людей. После работы очень часто приходил колхозный голова (председатель) Владимир Терентьевич Янченко. Они часами с отцом обсуждали колхозные дела, планировали дальнейшее развитие хозяйства. Часто заходил председатель сельсовета невероятной полноты человек по фамилии Примачок. Приходила заведующая библиотекой из соседнего села, участница партизанского движения. Ее почему-то все звали Аней, без отчества. Приходил к отцу священник из соседнего села Андроники. Я уже упоминал, что он был выходцем из Лаишевского района ТАССР и бежал в наши края во время коллективизации. Постоянно бывали в доме и другие односельчане. В основном, все приходили посоветоваться по житейским делам. Люди в селе все еще жили под впечатлением от страшной войны. Приходилось слышать, что все разговоры взрослых, на какую бы тему они не начинались, в конце концов сводились к войне. Интересно, что даже колхозные волы - самые ленивые и упрямые - носили клички «Немец», «Гитлер», «Геринг», «Заяц», «Фриц». В качестве горшков для детей использовались немецкие каски. После отступления Красной Армии в 1941 году и бегства фашистов в 1944 году в селе и окрестных лесах осталось большое количество оружия. Почти у всех местных мужчин имелись пистолеты или револьверы, а у некоторых и по два. У отца также был пистолет «ТТ» и немецкий револьвер с барабаном, длинным стволом и большой мушкой. Вспоминаю, как на пасху после службы в церкви по дороге домой в лесу устраивали стрельбу из пистолетов. Хорошим стрелком считался тот, кто с сорока шагов попадал в кирпич. А в селе уже после обеда в этот день устраивали стрельбу из ружей. Надо сказать, что местные власти к этому относились снисходительно. И так продолжалось до середины шестидесятых годов. Во всяком случае, еще в 1964 году, я во время отпуска слышал, что у некоторых местных жителей, еще имеется оружие. В начале пятидесятых годов в колхозе появились первые самоходные комбайны. В 1951 году пошел в школу. Она находилась в соседнем селе, нужно было идти два километра через лес. Занятия начинались в 8 часов утра, первый урок осенью и зимой проходил при свете керосиновой лампы. Из деревни в школу шли гурьбой, когда еще было темно. На всю четырехклассную школу был один учитель Матусевич Александр Евгеньевич. Удивительно принципиальный человек. Для примера скажу, что его сын Владимир сидел в каждом классе по два года. У меня сохранилась фотография за 1952 год, на которой он выглядит намного старше нас. Все учились в одном большом классе. Один ряд - первоклассники, второй ряд - второклассники и так далее… В память врезалось перезахоронение партизан в 1951 году, я уже начал учиться в школе. В лесу в разных местах выкапывали останки и затем хоронили в братской могиле в центре села возле здания сельсовета. Играл духовой оркестр. Страшно было видеть слезы родных. Запомнилось и третье марта 1953 года. Пришло сообщение о смерти Сталина. Мы несколько дней не ходили в школу. Наш учитель уехал в Москву на похороны. Люди были испуганы, женщины плакали, тревожно гудели паровозы и фабрика в Корюковке. Мать все настойчивее убеждала отца вернуться в Камское Устье. В 1952 году мы всей семьей приезжали в Камское Устье в гости к бабушке. Она тоже осталась одна и уговаривала переехать к ней. Жизнь в Камском Устье била ключом…

Продолжение следует